Он снова показывает на даму на фото, и на этот раз его палец не зависает, а тыкает прямо в нее. От этого Луизе становится не по для себя, и она не может осознать, что же, фактически, с ней происходит. Это вы? А в чем дело? Почему вы так убеждены, что у вас нет сестры? Почему вы говорите со мной так, как будто в кое-чем меня подозреваете? Луиза хватает ртом воздух, все завертелось у нее перед очами, ей становится противно. Проклятая головная боль. Когда это началось? Сейчас утром?
Либо со вчерашнего дня? Вы приехали на полуостров три года тому назад. Поведайте мне, что вы делали до этого? Опять у нее болит голова, сейчас кое-где впереди. Может быть, она заболевает? Это ведь не запрещено. Тогда, может быть, я смогу связаться с ними… Полицейский роется в собственных бумагах, его глас куда-то пропадает; Луиза уже не в состоянии принимать этот глас. Как и сухие звуки листаемых документов, которые шелестят друг о друга, переворачиваемые шершавой кожей на его указательном пальце.
